— Все супер! В плане организации Олимпиада прошла на высшем уровне. Обстановка была замечательная, мне все понравилось! Не сказать, что привыкнуть очень тяжело — мы уже были в Китае ранее. Я уже успел познакомиться с обстановкой, и имел представления об условиях и климате.
В азиатских странах для меня все складывается удачно. Мне удалось попасть в тройку сильнейших и в Корее 4 года назад, и на играх в Китае. Мне понравилось и в Пхенчхане и Пекине, на каждой Олимпиаде было что-то свое.
Но в Китае я быстрее привык к трассе и она мне понравилась гораздо больше, чем в Корее. В Пхенчхане были некоторые трудности, тогда я довольно долго привыкал к трассе.
— Как считаете, погодные условия могли повлиять на результат спортсмена?
— Здесь уже нужно отталкиваться от вида спорта, в каждой дисциплине все по-разному. Возможно, в других видах погодные условия могли как-то повлиять на результат.
К примеру, в нашей дисциплине было соревноваться комфортно, потому как организаторы поставили ветровые заслоны вблизи трассы. Да и погода выдалась удачной в момент проведения турнира.
— Некоторым спортсменам экипировка на играх в Китае понравилась больше той, что была в Корее…
— На этот раз появились хоть какие-то цвета. Нам разрешили использовать триколор, а в Корее были просто серые костюмы. В этом плане экипировка на играх Пекине поинтереснее.
— Вы выступали под флагом ОКР, а не России. Это имело какое-то значение? Как относились к россиянам?
— В общем, это никак не сказывалось. Каждый, кто смотрит Олимпиаду, понимает, какую страну представляет тот или иной спортсмен. Всем и так все было ясно.
В Пекине царила очень дружелюбная атмосфера. Подобная ситуация на всех Олимпиадах, Китай в этом плане не исключение и это очень здорово. Хорошо, что спорт остается вне политики.
— С замиранием сердца сдавали ПЦР-тесты? Или тема коронавируса не сильно беспокоила?
— Замирания сердца у меня точно не было, но все же определенное беспокойство присутствовало.
Некоторые спортсмены как надо подготовились к Олимпиаде и прилетели в Китай с отрицательным ПЦР, а вот уже в Пекине выяснилось, что у них положительный результат теста и в итоге они не выступили.
Я старался соблюдать все меры и у меня никаких проблем не возникло. Все прошло без каких-либо осложнений.
— Вам удалось завоевать бронзу в тяжелой борьбе. Можно сказать, что это был один из самых напряженных финалов в карьере?
— Да, это очень тяжелый финал и бороться за награды было сложнее, чем Корее. Турнир получился трудным не в эмоциональном плане, а в техническом, потому что по сравнению с прошлой Олимпиадой уровень спортсменов вырос.
Все прогрессируют и усложняют свои программы. Здорово, что у нас есть такая борьба, от этого появляются новые эмоции.
— Вы отстали от Александра Абраменко, занявшего второе место, на 1.57 балла. Это много или мало?
— Это относительно немного. Думаю, что судьи могли меня оценить и лучше, были шансы встать на ступень выше и занять второе место.
У ряда стран есть некоторые претензии к судейству на Олимпийских играх, оно было не идеальным. Но имеем то, что имеем. В скором времени, уж точно проведется работа с судьями, чтобы в следующий раз они были более компетентны.
— В полуфинале после первой не совсем удачной попытки вы исполнили второй прыжок просто великолепно и получили за него 129.50 баллов.
— Я просто собрался с мыслями и выполнил свою попытку. И хочу сказать спасибо тренеру за то, что настроил меня на этот сложный прыжок.
— Придавало ли уверенности то, что в финал получилось выйти с первого места?
— Да, конечно. У меня появилась отличная возможность наблюдать за другими участниками. Если бы не было первой строчки, то, наверное, пришлось бы заранее идти на неоправданный риск. А тут мы с тренером решили посмотреть прыжки всех спортсменов и уже потом корректировать программу.
— Ваш прыжок закрывал программу турнира. Имеет ли для спортсмена значение выступать первым или последним?
— Да, это имеет значение. Когда ты прыгаешь первым, то судьи, так сказать, только пристреливаются. Но, если выступаешь последним, то сказывается напряжение — оно только нарастает, и ты просто обязан показать свой максимум.
— Это была ваша вторая олимпийская медаль. Не задумывались еще о третьей награде? До какого возраста может длиться карьера спортсмена в лыжной акробатике?
— Безусловно, надо идти за третьей медалью. Пока здоровье и возраст позволяют, то я готов дальше работать. Это у каждого по-разному.
Один аргентинский спортсмен и вовсе прыгал на Олимпиаде в возрасте 50 лет, но у него была не та программа, с которой есть шанс бороться за медали. Можно сказать, что он выступал просто для себя.
Но опять же, у каждого все индивидуально. Я считаю, что до 35 лет можно выступать на высочайшем уровне, если нет серьезных повреждений. Все дисциплины фристайла довольно травмоопасные. В каждом виде своя специфика.
— Какие теперь задачи ставите перед собой и над чем планируете работать?
— Надо спокойно доработать этот сезон. В апреле у нас появится время на отдых, а уже в мае начнется новый цикл. Буду продолжать работать над собой и постараюсь устранить все те недочеты, которые есть сейчас.
— Лыжная акробатика является очень красивой и зрелищной дисциплиной, но при этом соревнования по ТВ показывают не часто. Как считаете, почему так происходит?
— Сложно ответить на этот вопрос. Конечно, хотелось, чтобы наши соревнования чаще транслировали, потому что это очень интересный вид спорта.
Не знаю, почему соревнования по лыжной акробатике так редко показывают. Была б моя воля, я показывал каждый турнир по ТВ от квалификации до финала.
— Что, на ваш взгляд, сможет поднять интерес к лыжной акробатике в нашей стране, чтобы она была такой популярной, как и хоккей?
— Прежде всего, нужно начать с детского спорта. Хотелось, чтобы развивалось, как можно больше юных спортсменов в нашей стране. Мне кажется, что у нас очень мало баз.
В основном, главная кузница спортсменов в Ярославле, Москве, Санкт-Петербурге и Уфе. В других городах ситуация обстоит намного хуже, а хочется, чтобы к лыжной акробатике было причастно больше субъектов РФ.
