«Что ж, мне придется проводить собственное расследование. Задействовать людей. До сих пор не ясно, откуда это вещество взялось. Нужно разбираться. И это не так просто. Потому что время прошло. Мне нужно вспоминать. Восстанавливать каждый день по минутам. Когда, как и что могло произойти. Другого выхода все равно нет.
Сложно установить более или менее точную дату, когда запрещенное вещество попало в организм. Дело в том, что в последнее время я проходил мало контролей мочи. Анализ крови не показывает концентрацию диуретика. А тут важна статистика концентрации вещества изо дня в день. В моей ситуации во время «Тура» была выявлена низкая концентрация вещества. Так что можно сказать все, что угодно. Либо вещества изначально было мало, либо его было много, но оно попало в организм довольно давно. Надеюсь, что можно будет проанализировать структуру молекул и узнать, какой именно был препарат. В следующие несколько дней у меня будут встречи с экспертами на эту тему.
Экспертов нашел я сам. И пока платить им буду из своего кармана. Дальше посмотрим, будут ли меня поддерживать команда или федерация. Но и команда, и Федерация, по-моему, заинтересованы разобраться в данной ситуации, им же тоже нужно понять, в чем проблема. Случай слишком неординарный.
Говорят, что диуретик может применяться спортсменами в качестве маскировки, то есть быстро выводить другие запрещенные вещества из организма. Вот вам ответ британского эксперта по допингу: по своим качествам и своей биохимической структуре гидрохлортиазид является слабым и в качестве маскирующего не подходит! К тому же ВАДА контролирует нас 24 часа в сутки. Меня могли проверить в любой момент, ведь с 9 мая по 12 июля я постоянно находился на официальных сборах с командой. Ради чего мне рисковать карьерой и накидывать петлю на собственную шею? Нужно очень детальное расследование дела. С участием специалистов антидопинговой сферы и, возможно, полиции», - цитирует велогонщика «Советский спорт».