«У тренера Захарова мои тренировки были расписаны до Игр-2012. Мне Владимир Николаевич сказал: «Тебе до 36 лет плавать!» А научный сотрудник на сборе вычислила по дате рождения: «У Ларисы будут две олимпийские медали. Это – ее судьба».
После Пекина была мысль отдохнуть год. Но мне стали твердить: «У тебя начнется звездная болезнь!» И в 2009-м мне хотелось делать все, лишь бы так не думали. Но перегрузило меня не это. В 2010-м на чемпионате России в бассейне я сделала порядка двадцати (!) стартов. На сборе на Кипре я три недели приходила в себя. Плыла и ревела. Чувствовала: не могу. Мне хотелось! Но – не пошевелиться. Я себя ощущала амебой – ее в воду бросили, она и лежит. Я 100 метров плыла со скоростью 1,40. Хотя обычно – 1,12. Организм не мог уже ничего.
Никогда ни в чем не обвиняю своего тренера. Мы идем к цели вместе. Если я стартовала на чемпионате России, то сознательно это делала. Мне хотелось отобраться на чемпионат Европы в бассейне – я сумела. Но, увы, женскую эстафету там не выставили. Мой тренер ни в чем не виноват. Да, мы просчитались. Но просчитались – оба.
На Кипре я жила на антидепрессантах. Мне казалось, все желают мне зла, никто меня не понимает и не хочет помочь. Невозможно работать в полную силу с больной щитовидкой. Уставала быстрее. Шутила, что старею. А потом врачи выяснили, в чем дело: на фоне стрессов и холодной воды у меня начались проблемы с гормонами. Да, я люблю плавание. Но я не могу променять здоровье на результат в спорте», - цитирует Ильченко «Советский спорт».
