«Я не говорил: «Или ты с нами: ешь! Или ты не с нами – езжай заниматься физкультурой»! То, что я знаю как профессиональный тренер в физиологии и биохимии, не знает никто. Я знаю состояние человека. И могу корректировать его спортивную форму путем тренировочного процесса. Разговоры со спортсменами вел лишь о подготовке и методиках тренировки. Они взрослые люди, каждый сам отвечает за свою судьбу. Я ни перед кем не стоял с автоматом и не заставлял: «Делай! Не то расстреляю».
Знаете, какую я принял команду в 1998-м и какой она была, когда я ушел в 2007-м? Меня «убили» люди, на которых я работал. И сейчас во всем виноват Куличенко?
Не буду говорить, что при мне допинга в сборной не было. Только за себя могу отвечать… За других нет. Откуда мне известно, что врач давал?! А спортсмены сами, знаете, принимают сколько? Я лично ничего запрещенного никому не давал.
Пробы сдавали работницы кисловодской гостиницы? Я не знаю, кто что сдавал! Если спортсменке надо поменять мочу – она же не ко мне идет, она ищет кого-то, с кем ей можно договориться. И где гарантия, что «сменщик» не принимает наркотики, не пьет алкоголь? Еще спортсменка должна договориться с допинг-комиссаром, чтобы тот принял у нее другую мочу. И сколько людей в этой цепочке должно быть заиграно? Я в эти игры не играл. Меня сделали крайним в этой борьбе.
В сборной был один договор – спортивный результат. Ничего другого. Великие спортсмены – это гении. Им природа дает. Им ничего не надо – никаких препаратов. Я ничего не давал, ничего не знаю, ни с кем ни о чем не разговаривал. Оставьте меня в покое. Дайте спокойно помереть, а?», - цитирует Куличенко «Советский спорт».
