«С Юрием Постригаем лет шесть уже друг друга знаем! Постоянно на соревнованиях пересекались. И в одиночках мы с ним за победы спорили. И в разных экипажах-двойках по очереди обыгрывали друг друга. Но постепенно тренеры нас стали подводить к тому, чтобы мы стали грести вместе. И вот в апреле впервые сели в одну лодку. Все ребята, с которыми мы боролись в Лондоне за золото, сидят в одной лодке по 8–10 лет.
Синхронность на дистанции – вещь, от которой зависит очень многое. Чем слаженнее работают гребцы, тем выше скорость. Причем на старте-то с этим ни у кого проблем не возникает. А вот ближе к финишу, когда тебя "крепит", мышцы ломит от молочной кислоты, многих начинает "разбалтывать". Это даже со стороны видно – парни не попадают в один ритм или гребут с разной силой. Тут уже все – труба. Вот кто выдержит, кто этого избежит, тот и выиграет.
Я моментально чувствую, если у партнера "не идет"! Но у нас с Юрой таких проблем не возникает. Садясь в лодку, я говорю себе: "Давай-ка поработай быстрее Постригая". Юра, думаю, мыслит так же. Вот и выходит, что мы будто соревнуемся друг с другом. А на деле – подгоняем, ускоряем темп.
Вообще по количеству гребков меряется качество заплыва. На 200‑метровке в хорошую погоду каждый делает 81 взмах веслом. Если волны или дождь – 85–86. Если полный штиль и ветер дует в спину, – примерно столько же. Потому что грести легче и интенсивность возрастает», — цитирует спортсмена «Советский спорт».
