«Моё кредо — не унижаться перед богатыми и не унижать слабых»
— Поздравляем вас от нашей редакции с 79-летием (интервью было взято в день 79-летия, 23 апреля — прим. ред.). Как будете отмечать?
— В кругу близких. Дети и внуки у меня работают, правнук в детский сад ходит. Так что есть с кем праздновать. Это большая радость, у меня собралась практически футбольная команда.
— Многие ли вас уже поздравили?
— Получаю поздравления с девяти часов утра и по сегодняшнюю минуту. И игроки, с которыми мне приходилось работать, и тренеры. Ну и со стороны болельщиков приходит много поздравлений. При чём это люди, знающие и любящие. Думаю, такие моменты делают мне честь. Нам есть что вспомнить, в том числе и сборные. Очень рад, что многое не забыто и сохранились добрые отношения.
— Вспомните, пожалуйста, какой у вас был самый яркий день рождения за время футбольной, тренерской карьеры?
— 79 лет достаточный срок, чтобы припомнить главный праздник. Думаю, что самые яркие дни рождения прошли в детстве, связанные с родителями, семьей. И если подводить какой-то итог, то, думаю, мне удалось соответствовать принципам по жизни, не унижаться перед богатыми, не унижать бедных, помогать слабым. Это моё жизненное кредо, и по сей день не отхожу от этих принципов. Понятно, что посещаю матчи, я — динамовец. На сегодня по возрасту мне, наверное, нет конкурентов среди воспитанников «Динамо». Пусть это будет и киевское «Динамо», а также московское «Динамо». Я уж не говорю о том, что 70 матчей провёл с национальными сборными СССР, и только было два поражения. Игры, которые оставили и чувство удовлетворения, и радость для болельщиков. Это матчи с чемпионами Европы, мира, Олимпийских игр, включая Бразилию, Германию, Италию, Аргентину. Правда, без Марадоны, тем не менее. Ну и работа, отношение за рубежом.
Что касается игровой карьеры, то была очень большая конкуренция в киевском «Динамо». Я уж не говорю про национальную сборную СССР, где приходилось выдерживать жёсткую конкуренцию со Стрельцовым, Метревели, Численко. Думаю, что это приятные воспоминания, и не просто игра, участие, а праздник — играть вместе с ними и разделять победы. Участие в больших турнирах за сборную было большим испытанием и радостью. Возможность играть среди лучших команд и футболистов — дорогого стоит. Так же, как и быть четырежды чемпионом СССР. Дело в том, что в моей профессии, как и жизни, есть главные ценности для мужчины: стремление к исключительности и независимости. Думаю, что быть единственным главным тренером СССР заслуженным мастером спорта и заслуженным тренером Советского Союза — это тоже, наверное, какое-то достижение. Ну и может быть есть вещи, о которых я не говорю: не торгую добром, не спекулирую.
«Старался быть не копией Стрельцова, а лучшим Бышовцем»
— Кто из футболистов был для вас примером, из партнёров?
— По таланту говорят, что Воронин….Но и Коля Маношин был прекрасным, и Валя Денисов. Эдуард Стрельцов, конечно. Помню, что мне задали вопрос, что как оцениваю то, что я выше Стрельцова в списке 33-х лучших футболистов. А тогда это определяли не журналисты, а тренеры. Эдик был тогда на втором месте. Ответил: «Я не конкурировал со Стрельцовым». Второе — я считал, что должен быть лучшим Бышовцем, но не быть копией Стрельцова. Гениальный человек и футболист. Для Эдика футбол был праздник. Но когда задали этот вопрос Валентину Иванову. Он сказал: «Эдик это, конечно, мощь, видение. И такая игровая мудрость. А Бышовец это филигранная техника». Вот Дино Дзоффа спрашивали, а ты помнишь матч, когда бросали монету, делали жребий. Сказал: «Команду не помню, но Бышовца помню». Вот такая интересная вещь.
— Какой для вас самый памятный гол за карьеру?
— Могу сказать, что моим первым другой из футбольной прессы был Олег Кучеренко, редактор «Футбол-Хоккей». И мне было 18 лет, это чемпионат союза юношеских команд. Был штрафной удар, я проходил мимо стенки, и в это время бьющий перебрасывал стенку, а я проходил мимо стенки и не дал мячу опуститься на землю. В итоге с лета забил мяч в ворота. После этого Кучеренко стал моим большим фанатом. Считаю, что лучший матч сборной СССР — реванш в матче с венграми. И мной был забит мяч в «Лужниках», если сказать с острого угла, это ничего не сказать. И эта игра, этот забитый мяч познакомили меня с Пушкашем и капитаном команды венгров.
— С Пушкашем вы встречались в ресторане после матча Южная Корея — Венгрия в 1993 году.
— Да. Меня пригласили в ресторан. Но вообще мне так везло на встречи с выдающими игроками. Я этим горжусь. Мы обменивались мнениями, вспоминали матч. Вот я провёл 70 матчей с национальными командами. Наверное, больше, чем многие другие. Тренеры даже среди выдающихся, которые у нас считаются легендами и лучшими на все времена, но почему-то не выигравшие Олимпиаду и прочее. За исключением Качалина.
— Вашими большими друзьями в сборной были Логофет и Стрельцов.
— Разница в возрасте не ощущалась. Я дружил и с Аликом Шестёрневым. Тем более что у нас жёны были фигуристками. И в целом быть 20 лет в национальной сборной СССР и иметь возможность играть в основное составе….. А главное, дело в отношениях. Несмотря на разницу в возрасте, ты имел право на собственное мнение и восприятие. Как и среди тренеров. Когда ты имеешь независимость, это право выбора. Я должен сказать, что я этому не изменял. Средства массовой информации называл средствами манипуляции информации, имея право на передаче в прессе иметь собственное мнение. А, главное, у меня на это было моральное право — опыт игрока и тренера, который, пожалуй, единственный, кто выступал в двух качествах на чемпионатах Европы и мира. И с Южной Кореей. Кстати, эта олимпийская команда тоже провела без поражений матчи под моим руководством за исключением одной игры.
«У тренера должны быть имидж, репутация, статус»
— Очень многие ваши воспитанники из той сборной принимали участие на ЧМ-2002 в национальной команде Кореи с Гусом Хиддинком.
— Ну да. Это те, кто ещё начинал играть за олимпийскую команду. Но речь о том, что играть и тренировать на таком уровне, думаю, обязывало ко многому.
— Из корейского опыта что вам вспоминается?
— Первое — это, конечно, проблема языка. Если ты работаешь за рубежом, в Европе, ты можешь разговаривать на английском, итальянском на бытовом уровне, не на профессиональном. В Корее это было намного сложнее. Что касается работы в Корее, то когда мне задавали вопросы: «Вот вы работаете за рубежом. Но вы же не кореец», я отвечал: «Я же профессионал и защищаю интересы корейцев. Прежде всего, я это представляю».
— А вы общались с игроками по-английски?
— Нет, был переводчик. А мы, два тренера, на английском общались. И ещё очень важно, когда у тебя есть игровой имидж. И я вспоминаю, когда показали игрокам мой забитый мяч сборной Бельгии на ЧМ-1970, который вошёл в сотню лучших забитых мячей за всю историю, то на утра вся команда меня встречала аплодисментами. Думаю, что этот очень важный момент. Даже был такой фактор в Корее, учитывая, что там есть и конфуцианство, и католики, и православные, мы — два тренеры являлись единоверцами. Ну а что касается кризисных ситуаций, иногда был очень большой риск. И в «Зените», и в «Маритиму» такие моменты возникали, когда в кризисные ситуации надо было добиться результата. Должен сказать, что это удалось.
Меня как правило не освобождали от должности, а сам уходил даже в тех исключительных случаях, когда продолжались контракты на следующий год. Это «Маритиму». А из наших клубов — «Локомотив». Я не использовал этого шанса и уходил, не требуя компенсации. Для меня это принципы. Сколько там ни пишут, ни говорят, должен сказать, что для меня это не важно, не главное. Уходил и никаких проблем не было, желал всего доброго.
Собственно говоря, такая же ситуация была и в «Динамо». У нас собралась прекрасная молодая команда, мы шли на первом месте, обыграв и киевское «Динамо», и московский «Спартак» с Лобановским и Бесковым. Но пришлось уйти, с чистым сердцем. Думаю, это о многом говорит. «Хвалителей» и других людей много. А вот, к сожалению, последователей мало.
— А что скажите по «Маритиму»?
— Мадейра — это райский уголок с хорошими условиями. Команда решила уже все задачи, что интересно, я улетал из Лиссабона с супругой, а после матча команда улетала в Фуншал, на Мадейру. И вся команда пошла провожать меня, несмотря на то, что многие рассказывают всевозможные сказки.
— Ваши игроки оценили вашу работу?
— Меня не могли не оценить, потому что мало того, что ты знаешь, у тебя есть имидж, ты можешь не только рассказать, научить, но и показать. У тренера должны быть имидж, репутация, статус. Мне говорил один из воспитанников: «Хорошо, Анатолий Фёдорович, вы говорите, а игроки выполняют». Вот был случай, когда выдающийся российский тренер сделал замечание футболисту: «Почему ты так играешь?». Отвечает: «Выйди, покажи, как надо». Я сам это слышал. Игрок тренеру такое говорит, ну это вообще….
— Вы ещё работали спортивным директором в шотландском «Хартсе» в 2004-2005 годах.
— Да. Я практически руководил там всем тем, что связано с командой. Таксист мне сказал тогда на английском при одной поездке: «Я помню тебя. Ты забил гол "Селтику", лучший гол в Европе».
— Да, это когда вы забили гол им в 1/16 финала на выезде.
— К слову, о Шотландии, у меня была встреча с сэром Алексом Фергюсоном. Мы играли со сборной Аргентины на «Олд Траффорд», получилась ничья. За соперника не играл Марадона, но мы сыграли вничью с серебряными призёрами чемпионата мира. Причём вдевятером. После игры меня Фергюсон пригласил в кабинет, как хозяин предложил и угощал виски. Мы с ним поговорили. Когда про тебя пишут в Эдинбурге, где мы играли, что Бышовец — русский Джордж Бест….
— Да, это известное. А с кем ещё из известных тренеров встречались?
— С Трапаттони. Кстати, бывший игрок. Тренер должен знать историю футбола, чтобы можно было быть настоящим профессионалом. В своё время Трапаттони нейтрализовал Пеле. Но смысл какой: мы встречаемся, так как я приехал просматривать сборную Италии в цикле 1990-1992. Встретил его на входе, мы здороваемся, и он спрашивает: «Что ты, просматриваешь?». Отвечаю: «Да». Спрашиваю Трапаттони: «Что привело сюда?». Он отвечает: «А у нас у тех, кто работал с национальными сборными, есть постоянно своё место, приглашение». Это считается большим уважением, когда приглашают на товарищеские матчи, которые проходят в Италии.
Ещё оставило хорошее впечатление встреча с Эрикссоном перед финалом в Швеции. У меня был тогда уже подписан предварительный контракт с «Бенфикой». А тренером команды был тогда Эрикссон, и мне с ним после игры мы обсуждали с ним разные моменты по команде, проблемам, игрокам.
— В итоге не сложилось.
— Не сложилось, потому что у нас там был скандал в цикле 1990-1992. Этот матч с Шотландией и всё остальное, что оставим за кадром. Это повлияло.
— Про работу в Зените вы рассказывали, что за мат ввели штраф 100 долларов в присутствии женщин с кухни, уборщиц, официанток и так далее. Через полгода Мутко приезжает на базу с ребёнком и говорит: «Фух, слава Богу, что теперь хоть с детьми можно приехать».
— В питерском клубе действительно возникла такая проблема. Первое — была такая ситуация, что ушла группа игроков. И срочно с колёс надо было находить, и вплоть до того, что папа с сыном играли в одном составе. Имею в виду Давыдовых. А штраф за мат ввёл, особенно в присутствии женщин, тренеров. Эти деньги уходили женщинам, которые нас обслуживали. А там такие зарплаты, что не разгуляешься. Это средства шли им, как дополнительная помощь.
«В "Маритиму" повесил у себя фото с Папой Римским»
— Что можете рассказать о работе за рубежом?
— Вот «Маритиму» — когда я посмотрел их матч в Лиссабоне, команда стояла на вылет. А президент клуба, нефтяник, самый богатый человек…..Вот так получилось, что я в Лиссабоне посмотрел игру, и мне плохо стало. На Мадейре я поставил следующее условие. Мы прилетели, а на следующий день уже была тренировка. Всех удивило, что не выходной. Сказал президенту: «Нужно отъехать нам на остров». Мы полетели на этот остров и срочно работали над повышением уровня физического состояния.
— Бегали?
— Бегать — там так не бывает. Было пять-шесть человек бразильцев. Бегали с мячом. Средства, которые ты принимаешь, работаешь над этим, придумываешь упражнения, индивидуализируешь подход. Вот голландец ван дер Гаг меня спросил: «Что, будет подготовка?». Я положил ему руку на плечо, он метр девяносто, подвёл его к весам. Говорю: «Становись, а там посмотрим». Спрашиваю: «Насколько больше?». Ответил: «Плюс три лишнего». Вы можете себе представить, что идёт чемпионат, а у футболиста — плюс три, да ещё и при таком росте. Говорю: «Что будем делать?». Отвечает: «Нет вопросов». Две недели мы провели на этом острове.
Далее. Команда приходит перед игрой обедает, сидит в отеле, а потом едет на игру. Я сказал, что так дело не пойдёт. Говорил, что мы заезжаем на ужин, спим, завтракаем, проходит теоретическая часть, установка, в два часа мы обедаем и едем на игру. Мне говорили: «У нас так не принято». Говорю: «Тогда надо быть готовыми ко Второй лиге». В итоге договорились. Затем встал вопрос о премиальных. Мне сказали, что в случае победы премиальные не платятся, ответили, что делается по окончательному результату. Сказал, что это неправильно. Есть такая вот сумма, которая должна будет выплачена игрокам. Мы выходим на матч побеждать. После матча вице-президент заносит средства в конвертах и отдаёт.
Также были вопросы дисциплины. На первые тренировки бразильцы опаздывали — на 5-10 минут. Спросил: «Какой штраф за нарушение?». Ответил президент: «Один евро — одна минута. С этим невозможно бороться». Сказал, что опоздание на одну минуту будет стоить 20 евро, на две — 40 и так далее. Смотришь, все стали приходить вовремя, и даже на 10 минут раньше.
Далее чтобы поднять какой-то интерес, мы с супругой в Италии встречались с Папой Римским. А бразильцы, португальцы — католики. Ну и Папа Иоанн Павел, с которым сфотографировались…..Я в своей комнате повесил снимок. И игроки ко мне заходят, и у них уже вопросов нет в религии и понимании. Тут уже возникало единство. Думаю, это такие факторы, которые на многое влияют.
— За время игровой и тренерской карьеры вы были много где. Есть ли страна, которая вас удивила?
— Я должен сказать, что это в первую очередь европейские страны. Южную Америку в 1967-1969 годах мы всё объездили. Это было ужасно, страшная нищета, по улице голодные дети бегают. А вообще Италия, где я получил приз лучшего игрока, участвуя в одном международном турнире. Италия — культура, эпоха Возрождения и так далее. Ну и Италии мы как-то сумели не проиграть, бронзовому призёру ЧМ-1990.
— Какой самый забавный и весёлый игрок из числа тех, с кем работали, который вспоминается с доброй улыбкой?
— В командах всегда были ребята, которые могли пошутить. Это было в порядке вещей. И возникали казусные случаи, ещё жив футболист, с которым мы играли. Фамилии я не называю. И вот мы находились в Риме, там есть фонтан. Было жарковато. В итоге один из футболистов говорит: «Я бы за сто долларов искупался в одежде». Воронин говорит: «Ребят, сбросимся?». Мы естественно сбросился, и футболист искупался. Идёт тренер, понятно, что была дискредитация. Штраф — 200 долларов. Было очень смешно.
— И последний вопрос. В чём ключевая проблема российского футбола?
— Засилье иностранцев как среди тренеров, так и игроков. Это большая проблема для развития футбола. И усилия Валерия Карпина по работе с молодёжью, не имея достаточно хороших соперников, создаёт большие проблемы.
