«Меня так и не услышали»
— Вы месяц как без работы — удалось отдохнуть после непростого графика Первой лиги или занимались анализом проделанной работы в Хабаровске?
— Естественно, анализировал как последний свой сезон в клубе, так и в целом весь период работы в «СКА-Хабаровск». Сейчас отвлекаюсь на чемпионат Европы. Остальное время провожу с семьей, потому что за два года, что я провел на Дальнем Востоке, мы подолгу не виделись.
— Как так получилось, что генеральный директор «армейцев» Михаил Гусев уже за месяц до окончания вашего контракта с клубом начал с вами публично прощаться?
— Не знаю. Тут, наверное, стоит отметить, что наше взаимодействие с господином Гусевым было специфическим, и в первую очередь из-за того, что наш гендир был новичком в футболе. Работа в «СКА-Хабаровск» первый опыт Михаила Дмитриевича, который сразу попал под большую задачу — выход в РПЛ. Думаю, поэтому наши взгляды на решение тех или иных задач часто не совпадали.
— То есть вы просто абстрагировались от этих заявлений? Не читали, не слушали?
— Я все слышал и читал. Просто я слишком люблю футбол и сосредоточен исключительно на нем. Хотя, конечно, делать подобные заявления при работающем тренере — это не совсем нормально. Тем более что Гусев высказался про мой уход несколько раз.
— У вас с Михаилом Гусевым сразу не задалось взаимодействие?
— Постепенно. Но с самого начала у Михаила Дмитриевича не было четкого плана нашей работы. Плюс его взгляд на спортивную составляющую противоречил моему. Например, назначение домашних матчей в 14:00 (8:00 по Москве) или участие игроков в съемках в неподходящее для этого время (в том числе в жару перед тренировками). На мои доводы всегда был один ответ: принято такое решение.
— Гусев участвовал в решении о вашем назначении?
— Нет. Это было решение губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярева. А приглашал меня спортивный директор Алексей Панфилов.
— «СКА-Хабаровск» по итогам этого сезона оказался на 13-ом месте в турнирной таблице. В чем видите главную причину такого результата?
— Я постоянно и везде транслировал мысль, что результата добивается клуб, и результат всегда складывается из мелочей. У меня за спиной большой игровой опыт, я выиграл все трофеи в российских лигах, так что не по наслышке знаю, что нужно делать, чтобы получить результат. За два года работы в Хабаровске я старался все это донести до руководства, но, к сожалению, меня так не услышали. И все всегда сводилось к тому, что за результат отвечают исключительно тренер и игроки. Но это абсурд, и так это не работает. Клуб — это единый механизм.
— А были объяснения, почему за два года так и не решили проблему с полем?
— Никаких объяснений не было. Но проблему попытались решить. Правда, особым способом, — генеральный директор просто уволил агронома, который проработал там десять лет. Сразу после этого, то ли в результате стечения обстоятельств, то ли как следствие увольнения специалиста, вышел из строя и прогрев поля. Кроме того, когда начали перестилать газон, выяснилось, что на поле отсутствует система полива. А ведь это одна из важных составляющих поля, если мы говорим об условиях лицензирования стадиона для РПЛ. И в связи с этим вопрос: как клуб ставил задачу выхода в премьер-лигу?
— По всей видимости, проблема с домашним стадионом «армейцев» плавно перетекает и в следующий сезон.
— Да. В данный момент стадион по-прежнему не готов и «СКА-Хабаровску» опять предстоит играть на нейтральных стадионах. И мне действительно очень жаль, что болельщики снова не увидят свою команду дома. Подводя итог, хочу сказать, что не снимаю с себя ответственность за результат: но ещё раз хочу подчеркнуть — результат делает не тренер и игроки, а клуб.
— Можете ли вы сказать, что сделали все возможное в Хабаровске?
— Могу сказать, что я на сто процентов отдался работе. А то, что можно улучшить, есть всегда.
— Зимняя пауза, что в первый год вашей работы в Хабаровске, что во второй, становилась как бы точкой обратного отсчета. Что ломалось, на ваш взгляд, после бодрого преодоления первого круга турнира?
— Перед тем как начать работу, мы со спортивным директором Алексеем Панфиловым выработали определенную стратегию. Понятно, что для любой команды, которая решает задачу, важен набор игроков. Первый сезон мы начали с нуля. У нас были игроки из Второй и Первой лиги, и нам было необходимо укрепиться в первое трансферное окно. Но, к сожалению, этого не произошло. Генеральный директор задним числом решил, что даст нам игроков только после выхода в РПЛ. Хотя я и доказывал, что мы уже выжали максимум из команды, которая показала неплохие результаты.
А потом на нас свалились еще и проблемы со стадионом. Как итог, весной мы провалили сезон. Не по игре, но по результату. Игра наша хуже не стала. Но в футболе есть определённый максимум, который могут дать игроки. А дальше необходимо делать следующий шаг в сторону укрепления. И таких примеров у нас достаточно. Посмотрите на «Акрон», «Рубин», «Балтику».
«Бразильских футболистов мы так и не дождались»
— Во втором вашем сезоне в «СКА-Хабаровск» что-то поменялось?
— Несмотря на неудачный результат в первом сезоне и попытке достучаться до руководства, в клубе так и не было разработано стратегии на ближайший год. Все опять повисло в воздухе. Не было четкого понимания, как мы работаем и куда мы движемся в плане комплектования команды. И при неплохом старте мы снова не показали того стабильного результата, на который все рассчитывали. Но в этом сезоне, на мой взгляд, мы не провалили весну. Плюс в кубке прошли «Сочи» и по игре очень хорошо смотрелись с «Динамо». Но опять всплыла проблема домашнего стадиона. Однако это не привело к разговорам про зону стыков.
— И тем не менее трансферная политика все же велась. Какие-то из ваших предложений были услышаны? Нашлись на это деньги?
— Во-первых и самое главное — на трансферы у нас вообще не было денег. Мы брали только свободных агентов. Во-вторых и не менее важное — совершались трансферы, которые не были со мной согласованы. Расклад сил получался где-то пятьдесят на пятьдесят. Например, в «Торпедо» в прошлом сезоне ушел Александр Иваньков, а это была ключевая позиция — центральный защитник. Из моих трансферов — мы взяли Вячеслава Подберезкина, который присоединился к нам после «Урала». Но эффективности в такой трансферной политике не очень много. Этой зимой к нам пришел только Игорь Коновалов, которого я знал и сам с ним договаривался.
Помимо этих нюансов, у нас были и определенные ограничения. Нас поставили перед фактом, что мы не можем брать игроков из Второй лиги. А это условно «Зенит-2» или «Динамо-2» — команды пусть и из второго дивизиона, но тренируются они с основным составом. У нас было несколько вариантов взять оттуда игроков, но все уперлось в эти ограничения. Кроме того, в какой-то момент руководство решило сделать акцент на бразильский рынок. Генеральный и спортивный директора летали туда в поисках ключевых для нас позиций. Но бразильских футболистов в нашей команде мы так и не дождались.
— Но ведь «СКА-Хабаровск» не самая бедная команда Первой лиги...
— Что касается финансовой части, то тут я ничего комментировать не могу, не в курсе. Все те цифры, что озвучивались, я также как и вы, узнавал из прессы. То, что я знаю наверняка, у нас был не самый большой зарплатный фонд среди клубов Первой лиги. Так что откуда у СМИ взялась информация, что мы богатая команда, я не знаю, но слышу это уже не в первый раз.
— Какие позиции всегда были проблемными, требовали людей?
— Атакующие полузащитники, так называемые «восьмерки» и центральный нападающий, который забивал бы голы. Но это для того, чтобы решать задачи в ФНЛ. Для РПЛ понадобились исполнители и на других позициях.
— Вы приехали на Дальний Восток после трехлетнего перерыва в тренерской работе. Многие эксперты и болельщики без энтузиазма отзывались о вашем назначении, считая, что у вас недостаточно опыта под высокие задачи. А как считали вы?
— В целом на мнение экспертов, большинство из которых можно смело отнести к «диванным» я внимания не обращаю. Я прислушиваюсь только к высококлассным специалистам. Потому что опыт — это не количество времени в той или иной профессии, а качество. Можно ведь проработать тренером двадцать лет, но остаться на том же уровне. А я хочу прогрессировать, и во мне этот процесс не остановить. Что же касается болельщиков, они имеют полное право сомневаться в новом тренере. Я понимал, куда шел, что это команда с нуля, но держал в голове, что проект на два года и многое можно успеть. Была конечная картинка в голове. Но она так и не реализовалась.
— В «Рубине» вас называли тренером-явление, тем не менее, боссы клуба так и не дали вам время на реализацию всех ваших идей. Вам не кажется, что в «СКА-Хабаровске» история повторилась?
— Мои периоды в «Рубине» и Хабаровске — это две большие разницы. В Казани мы выстроили неплохую игру. Мы были первыми, у кого вратарь начал активно участвовать в развитии атаки. Юра Дюпин играл у нас достаточно высоко, и это было определённое новшество для чемпионата России. Но когда на мое место пришел Леонид Викторович Слуцкий, он сразу попросил усиления, и ему была выделена достаточно большая сумма на трансферы — 20 миллионов, если не ошибаюсь. И это тоже определенный ответ на ваш вопрос. Если бы команда была хорошо укомплектована, вряд ли бы тренер попросил столько игроков.
В любом случае это был необходимый для меня опыт, и я благодарен Рустему Сайманову, который доверил мне команду. Что касается «СКА-Хабаровск» параллели в плане достижения результата тут нельзя проводить. В футболе всегда есть место удаче и я надеюсь в будущем она повернётся ко мне лицом, потому что иногда ее явно не хватало (смеется).
«Я так вижу футбол, так строю игру»
— А вам не кажется, что в России не любят давать тренерам много времени на раскачку?
— Этот вопрос стоит перенаправить спортивным менеджерам, которые и принимают такие решения. Есть масса примеров, когда тренеры не добиваются нужного результата на короткой дистанции. Например, как было со многими иностранцами в России. А потом за рубежом они почему-то начинают работать на высоком уровне. Вот, скажем, Тедеско в «Спартаке» не выполнил поставленную перед ним задачу, а сейчас Доменико возглавляет сборную Бельгии. Или Якин — Швейцарию.
И я не думаю, что их туда назначили по знакомству или, что называется, по объявлению. Там тренера изучают не только по счету на табло, идёт глубокий анализ. Или, например, назначение Венсана Кампани в «Баварию» — тоже показательная история. Многое зависит от того, как тот или иной человек понимает футбол. Я знаю, что мне есть что показать и дать игрокам. Я в себе уверен и не собираюсь никому ничего доказывать. Я так вижу футбол, так строю игру. Но также четко осознаю, где у меня еще есть недочеты.
— В 2019 после «Рубина» вы отправились в кипрский «Пафос». Хотя, если не ошибаюсь, было предложение возглавить «Нефтехимик».
— Нет, такого предложения не было. Помимо Кипра были еще варианты с другими иностранными командами, но до переговоров дело не дошло, так что называть их не буду. А от «Пафоса» вернее, от одного из учредителей клуба, поступило конкретное предложение.
— Почему спустя сезон покинули команду?
— Я поехал туда как ассистент и рассматривал это как опыт. Хотел посмотреть со стороны на работу главного тренера. Это был удачный экспириенс: я увидел, как работает частный клуб, какая у них философия, как они развиваются. Кроме того, подтянул английский язык, который был практически на нулевом уровне. Это неоценимый опыт. Единственное мое прибывание на Кипре попало на ковид и возникли сложности в плане общения с семьей. А так я до сих пор очень хорошо общаюсь с владельцами клуба.
— То есть, если позовут туда уже в качестве главного, не откажетесь?
— Мне все интересно. Я открыт для разных предложений. В том числе и из-за рубежа. Но теперь, после определенного опыта, буду соглашаться на работу только в клубах с четкой стратегией. А она может быть разной. Например, есть команды, которые прокачивают и потом продают своих футболистов. Такой проект мне тоже очень интересен. Я работал в академии, а там это вообще одно из основных направлений — развивать индивидуальные качества игрока. Я считаю, что это важная составляющая работы тренера. Да и не только я. Курбан Бекиевич также постоянно это говорит.
— Ну да, есть же отличный пример — «Аталанта».
— Верно. Мне сейчас подобный проект был бы даже более интересен, чем решать какую-то турнирную задачу.
— Вы знали, что перед вашим назначение в «СКА-Хабаровск» клуб вел переговоры с Кириллом Новиковым, который сейчас возглавляет «Нефтехимик»…
— Понятно, что любой клуб всегда рассматривает несколько вариантов. И в этом нет ничего удивительного. Я уважительно отношусь ко всем тренерам и никогда не обсуждаю их профессиональные качества. У каждого своё понимание футбола.
— То есть тренеры всегда в курсе, кто еще с ними находится в шорт-листе?
— Нет, не всегда. Понятно, что какая-то информация где-то да просачивается. Но я, например, не знал, что с Кириллом Александровичем тоже вели переговоры. Но на меня это в любом случае никак не повлияло бы.
— Вы адепт атакующего и прессингующего стиля в футболе, но для него нужны высококлассные исполнители. Однако вы сами как-то сказали, что в России не умеют готовить футболистов. Или это в сердцах?
— Думаю, в сердцах. Но если рассматривать проблему на примере Хабаровска, то мы в клубе много времени тратили на то, чему игроков должны учить в академиях: расположение корпуса, понимание позиций, работа с мячом. У Алексея Смертина есть отличная история, которую я запомнил. Когда он играл за «Бордо» ему не хватало понимания, что такое командная скорость: Смертин просто бегал везде, где только мог. И в какой-то момент чемпион мира Кристоф Дюгарри сказал главному тренеру: «Передай этому сумасшедшему русскому, чтобы он перестал бегать везде и занял свою позицию». К чему я это вспомнил? Чтобы на примере показать, что и мне, и другим тренерам частенько приходится учить игроков понимать игру. И происходит так потому, что у нас футболистов больше воспитывают под результат и место в таблице. И я вижу в этом очень большую проблему.
Теперь про прессинг. Для того чтобы игрок хорошо работал с мячом, он всегда должен быть под давлением. И мне кажется, у нас этому уделяется не очень много внимания. Большое количество команд играет в позиционной обороне. А ведь у нас много талантливых детей, но чтобы прогрессировать, им нужна правильная среда. Но это отдельная и большая тема для разговора. У меня много мыслей по этому поводу, которыми я могу поделиться. Я долго работал в академии «Рубина» среди методистов из «Атлетик Бильбао» и это было очень познавательно.
«Я сказал Гаглоеву все сразу и прямо в лицо»
— Вы также долго взаимодействовали с Курбаном Бердыевым, которого называют мастером «автобусов». Однако вы приверженец атакующего стиля. Как так получилось?
— Во-первых, это клише. Не бывает чисто оборонительного или атакующего футбола. Как ни крути, футбол всегда состоит из атаки и обороны. Единственное, что стоит учитывать — как именно команда атакует или обороняется. Если честно, меня очень радует, что современные тенденции все больше диктуют командам играть именно в атаку. Если мы говорим о моей философии, то она не исключает того, что я много времени уделяю обороне, в то числе и тем моментам, которым меня научил Курбан Бекиевич.
Бердыев вообще оставил большой след в футболе, оказал определенное влияния на российский футбол в целом. Это тренер, для которого важен процесс. Многие подумали, что его тактика и стиль — это рецепт для побед. Многие пытались скопировать тот футбол, в который играл Курбан Бекиевич, но оказалось, что все не так просто. Это не формула для побед для всех и каждого. Потому что у каждого тренера должен быть свой фирменный стиль. Детали, которые мы берем друг у друга, — ок. Но рисунок должен быть свой.
— Странная история у вас была с Александром Гаглоевым, который со скандалом покинул «СКА-Хабаровск». Хотя не так давно полузащитник также неоднозначно расстался со своей последней командой «Камаз» где повздорил с тренером.
— После недели сборов мы поняли, что Александр, исходя из его качеств, нам не подходит. Он отреагировал, как отреагировал. Может, с кем-то у него и были какие-то железные договорённости, но лично со мной их не было. Я сказал ему все сразу и прямо в лицо. Конечно, была определённая реакция. Он эмоциональный парень. Но я к этому спокойно отношусь. Футбол — это эмоции, и каждый имеет право выражать их, как хочет.
Несмотря на нашу историю, когда «КАМАЗ» приезжал на ответный матч в Хабаровск, мы пожали друг другу руки. Сейчас, насколько я знаю, Александр снова на просмотре в «СКА-Хабаровск» и если он останется в клубе, буду только рад за него. Я никогда не говорю про игроков, хороший он или плохой. Просто у каждого футболиста есть набор качеств, которые либо подходят тебе как тренеру, либо нет. Саша же заиграл в «КАМАЗе»стал там лидером. И это отлично. Там он пригодился.
— Один из величайших нападающих в истории футбола Деннис Бергкамп говорил, что хороший тренер сделает игрока лучше, даже если они не ладят. А у вас какая установка на этот счет?
— В вашем вопросе уже есть ответ. И это сказал не я, а Бергкамп. Хороший тренер — это не про счет на табло. Что касается взаимодействия с игроками, в этом плане мне еще есть над чем поработать. В мой второй год в «СКА-Хабаровск» перед зимней паузой по инициативе спортивного директора мы привлекли психолога, который работал как с игроками, так и с тренерским штабом. И это действительно помогло. Команда сделала большой шаг вперед в плане коммуникации, стала более сплоченной. Наш спортивный психолог Ирина Рюхина раньше работала в системе «Зенита». Очень ее рекомендую. В следующих своих командах обязательно буду использовать таких специалистов.
— То есть профессия психолога стала важной единицей в современном футболе?
— Абсолютно. У нас игроки частенько снимаю с себя ответственность. Всегда перекладывают ее на кого-то. Это как шлейф тянется за ними из футбольных академий. Всегда кто-то другой виноват. И над этим в Хабаровске мы много работали. И это реально дало преимущество в игре.
«Я был удивлён игрой Италии»
— Для того же Беркампа Луи ван Гал в свое время придумал новую позицию, которую голландские медиа окрестили как «теневой нападающий». У вас в «СКА» как вы неоднократно подчеркивали, не было ярко выраженного бомбардира, почему?
— Понятно, что каждому игроку надо найти правильное расположение на поле, где он сможет максимально использовать свои лучшие качества. И футбол сейчас идет к тому, что у многих футболистов нет четкого амплуа. Это, конечно, кардинально меняет игру. А что касается бомбардиров — это штучный товар в футболе. У нас в «СКА-Хабаровск» был игрок, который имел достаточное количество моментов — Саид Алиев. Но, к сожалению, ему не хватило стабильности игры. Например, он не мог выдержать 90 минут на поле, и мы искали ему то количество времени, в которое он был бы эффективен. Но Саид на это не всегда правильно реагировал. А игроки должны уметь играть, выходя со скамейки и на 10 минут, и на 15. Алиев был близок к тому, чтобы стать бомбардиром команды, но нам вместе не удалось этого добиться.
— Это опять же из области психологии?
— В каком-то смысле. Это была моя работа и работа игрока. Но нам не удалось. И я не снимаю с себя ответственность. Сейчас он в Нижнекамске, так что интересно будет понаблюдать, как он раскроется там.
— Концепция от Шаронова — это игра через короткие передачи, агрессивный контрпрессинг и владение мячом. Это не всегда приносило результат, и казалось, иногда можно было бы и отойти от своих принципов, но вы их не нарушили. Получается, вы больше тренер про принципы, а не про амбиции?
— Я очень амбициозный тренер. Я не люблю проигрывать. Есть ошибочное мнение, что если ты играешь в футбол попроще, то он даст результат. Для меня это неприемлемая концепция. Футбол в первую очередь должен быть смотрибельным, потому что мы играем для болельщиков.
— При всем этом все чаще звучат недовольные прагматичностью современного футбола голоса: мало зрелищности. Особенно на больших турнирах, на этом Евро, в частности.
— Тут стоит разделить большие турниры и внутренние чемпионаты. Во-первых, игроки до больших турниров проводят большое количество матчей. И эмоционально, и физически они уже измотаны. Плюс сам формат чемпионата не играет на руку зрелищности. Поэтому футбол сегодня не стоит оценивать по ЧМ или ЧЕ. Понятно что болельщики хотят зрелища, но, думаю, не стоит в этом плане многого ожидать от крупных турниров. Футбол надо оценивать по клубам.
Хотя, если говорить об интересных тренерских направлениях в сборных, то я бы отметил испанскую школу и немецкую. Понятно, что определенные отличия у Нагельсмана и Рагника есть, но школа одна. И это отличие — качество игроков их сборных. Когда я смотрел игры австрийцев, то не мог отделаться от ощущения, что смотрю матч сборной Германии, но с другим уровнем мастерства у игроков.
— То есть, если говорить в целом про мировой футбол, то нет у него такой проблемы как падение зрелищности?
— Проблема только в том, что у футболистов стало очень много матчей. И не исключено, что именно это и дает определенный провал в зрелищности. Вот, например, когда я смотрел матчи Италии, был удивлен их игрой в атаке, зная Спаллетти как системного тренера. Я помню как играл «Наполи» под его руководством, там все всегда было очень четко. А на чемпионате Европы я увидел совсем другую картинку. Не знаю, с чем это связано.
— А вылет Австрии от турков вас удивил?
— Что тут сказать, это футбол. Но матч был интересный. Обе команды смело играли в атаку. Но, как обычно это и бывает, все решил один эпизод. Как и в матче Турции с Нидерландами.
Прогнозы и ставки на Евро-2024
— Если говорить про проблему зрелищности в российском чемпионате и, в частности, в ФНЛ. Как у нас с этим дела?
— Тут надо четко определить, что мы понимаем под зрелищностью. Мне кажется, здесь очень важны футбольное воспитание, культура боления. Если взять, например, Испанию, там свой стиль игры, всегда короткие передачи, мяч внизу, и они видят в этом зрелищность. А если мы возьмем Англию 90-х годов, то там речь пойдет уже о другом виде зрелищности. Это вертикальный футбол, много борьбы. Но посмотрите, что сейчас произошло с Англией — она кардинально поменялась! За счет чего? За счет приглашения тренеров с определенным стилем игры. И теперь зрелищность там в другом. Философия АПЛ изменилась, как и у сборной Англии.
Возвращаясь в Хабаровск, там я также как и в «Рубине» внедрил вратаря в развитие атаки. Но для местных болельщиков это оказалось незрелищным футболом. И они имеют на это право. Они так видят. А для меня зрелищность — это когда в футболе видна мысль. Потому что футбол для меня — это интеллектуальная игра.
«Если Англия выиграет Евро, всем придется забрать свои слова про Саутгейта обратно»
— Получается, что успешный клубный тренер — совсем не равно успешный тренер сборной. Кстати, вам было бы интересно поработать в сборной?
— Это очень интересный вопрос. Ну вот, например, Нагельсманн. Он же не отошел от своих тренерских принципов в сборной. За счет количества упражнений и своего стиля игры, но добился результата за короткий срок. Тем не менее, на сто процентов поставить ту игру, которую он ставил в «Баварии» в сборной, я думаю, ему не удастся. Команда собирается на определённые периоды, игроки всегда меняются, скомканный тренировочный процесс. В сборной большую роль играет именно гибкость тренера, и это, безусловно, интересный опыт для любого специалиста. Но мне было бы интереснее съездить на стажировку к какому-то зарубежному тренеру сборной и посмотреть на все это изнутри.
— То есть вы не осуждаете Саутгейта за тот футбол, в который он играет? Не думаете, что он трусливый?
— Скажу так: то, во что играет сборная Англии, мне не близко. Я более внимательно слежу за играми Испании, Голландии и Германии. А вот с Грузией, несмотря на Хвичу и Зурико, я посмотрел только первый матч. Стратегия, которую показывал Вилли Саньоль, мне не понравилась. Но опять же, Грузия добилась впечатляющего для себя результата. И я с уважением отношусь к этому. И как бы там ни было с Саутгейтом, его сборная дает лучший результат за последние десять лет. И я думаю, если Англия выиграет чемпионат Европы, то всем придется забрать свои слова насчет скучного и трусливого Саутгейта обратно. Так что все относительно.
— В вашей биографии игрока есть китайский клуб «Фуабей». Как решились в свое время отправиться в столь экзотическую лигу?
— У меня была определенная цель и я поехал. Конечно, футбол там был совсем не такой, как у нас или в Европе. Китайский футбол, безусловно, профессиональный, но другой. Главное, там я получил неоценимый опыт в плане самостоятельности. В «Фуабей» я вырос больше ментально, чем как игрок. Хотя в полной мере осознал это только много лет спустя.
— За Копа Америка следите?
— Честно нет…
— Вы играли против Месси и «Барселоны» в Лиге чемпионов. Как вас настраивал Бердыев перед матчем?
— Нас не нужно было настраивать. Мы были крайне мотивированы, понимали, что выходим против лучшего клуба Европы. Но все равно у меня, да и у партнеров по команде крутилась мысль о том, чтобы много не пропустить. Для многих из нас это был первый опыт в подобном матче. Думаю, только у Серёжи Семака, который к тому моменту уже поиграл в «ПСЖ» не было подобных опасений. А что касается Месси, для меня это игрок номер один, талантище. И в первую очередь потому, что он идеальный командный игрок. У него «я» не на первом месте.
— На днях стало известно, что в стыковые матчи возвращают дополнительное время. До этого активно шли разговоры, что стыки и вовсе стоит отменить. Вы что об этом думаете?
— Отвечу так: исходя из размеров нашей страны, мы должны иметь больше клубов в РПЛ. Но при одном условии: мы подтягиваем уровень команд ФНЛ и в первую очередь в плане инфраструктуры и работы академий. Чтобы не было большого дисбаланса в качестве игроков РПЛ и ФНЛ. Что касается переходных матчей, то они скорее нужны, чем нет. Это определённый отсев по спортивным качествам. По поводу введения дополнительного времени пока не знаю, как к этому относится. Команды проводят много игр, летнее окно не такое уж и продолжительное, так что тут есть над чем подумать и, наверное, быть аккуратнее в этом нововведении. Если команды постоянно будут играть уставшие и вымотанные, кому будет интересен такой футбол?
«Рок-н-ролл никогда не будет мёртв»
— У вас на руке не увидишь дорогих часов с бриллиантами, вам идут бейсболки, у вас есть татуировки. Среди наших коучей ваш образ определённо выделяется. Не устали ещё от определения рок-н-ролльный тренер?
— Я такой, какой есть. Специально ничего не придумываю. И есть человек, который меня улучшает. Это моя супруга (улыбается). Что касается определения рок-н-ролльный тренер, это случилось после игры с «Динамо» когда мы пустили СММ в раздевалку, и я выступил с речью. Сначала мой образ трактовали в положительном ключе, а потом перешли на отрицательные коннотации после серии неудач в «Рубине». Я слишком поздно понял, что нельзя СММ слишком часто пускать в раздевалку. Некоторые установки должны проходить в закрытом режиме.
Это, конечно, мое упущение как тренера. Не хватило в этом опыта. Я был больше сконцентрирован на футболе, а не на пиаре, и это в результате сыграло против меня. Что касается самого рок-н-ролла, мне нравится эта музыка, я получаю от неё драйв. И если она со мной ассоциируется, то я не против (улыбается). Главное, что я ни у кого не ассоциируюсь с поп-музыкой. (смеётся).
— Но ведь сейчас в фаворе поп-музыка и хип-хоп. И часто приходится слышать, что рок-н-ролл мёртв….
— Рок-н-ролл никогда не будет мёртв. Музыка, которая была написана 40-60 лет назад, я слушаю ее до сих пор, и она до сих пор актуально звучит. Понятно, что сейчас время хип-хопа. Но это дело вкуса. Главное, чтобы он был.
— Группы, которые у вас на репите?
— Это Оззи Осборн, который внёс большой вклад в развитие музыки. У меня даже есть несколько совместных фотографий. Я ездил на его концерты.
— Специально или просто оказывались в городе выступления?
— В Бирмингем прилетал специально, потому что это было последнее турне Black Sabbath. Они давали программу «The End» и собрались в том составе, который был у группы изначально. Так совпало, что это был заключительный концерт в рамках тура, а у меня началось межсезонье, и я туда рванул. А потом уже был на концерте Оззи в Москве и в Штутгарте. Вторая важная для меня группа — это Metallica. Опять же, это уровень, который никому до сих пор достичь не удалось.
И главное, что подкупает меня в этих музыкантах — для них важнее процесс создания и взаимодействия, а не количество заработанных денег. Я видел, какую энергетику они дают зрителям на концертах и как сами кайфуют от отдачи. Получить обратную связь от переполненных трибун. Мне это близко, потому что здесь можно провести определенные параллели с футболом.
— Раскроете значение своих татуировок? Обычно об этом не говорят, но вдруг…
— Когда был игроком, забил рукава. И сделал это не просто так. А больше ничего не скажу. (улыбается).
— Многие наши тренеры разгружают голову чтением. Что помогает вам перезагрузиться?
— Свободное время люблю проводить с семьей. Музыка как хобби. А вот эмоционально перезагружаюсь, наверное, со своими собаками. Я собачник. У нас два английских бульдога. К сожалению, один недавно умер у меня на руках. Это стало большим потрясением. Но, конечно, надо быть собачником, чтобы понять мои эмоции. Собака всегда тебе преданна, несмотря ни на что. Прогулки с ними переключают меня и делают лучше.
