«Надо выкарабкиваться. Безвыходных ситуаций, не бывает»
— Вы в 4 утра прилетели из Сербии и сразу согласились дать интервью. «С корабля — на бал!». Выспались?
— Если честно, не особо. Но я — человек открытый. Если тема интересная, никогда не отказываюсь поговорить.
— Такая готовность — результат спортивной закалки?
— Наверное, да. Мой образ жизни с детства научил, что нужно какие-то решения принимать сразу. Это опыт спортивный, дисциплина и так далее.
— А до футбола, когда Вы были совсем юным, уже обладали таким характером?
— Наверное, характер — это врожденное качество. Но и спортом я занимался с самого детства. Всегда хотел быть первым, хотел победить. Это до сих пор остается. Где-то помогает, где-то мешает. Но я гну свою линию.
— Дмитрий Леонидович, что было первым триггером, судьбоносным звоночком, когда поняли: хочу стать футболистом?
— Всё идёт, конечно, от семьи. Как там воспитывают, это тебе помогает в жизни. У меня отец очень любил спорт. С детских лет я сидел у телевизора, всё время смотрел хоккей и другие виды спорта. Мне нравилось играть во все игры. Обязательно — побеждать. И в 9 лет я пошёл в футбольную секцию.
— В момент развития карьеры о Вас говорили так: пластично координирован, нацелен на ворота, укомплектованный форвард. Как развивали эти навыки? Тренерская заслуга? Дополнительные тренировки?
— Тогда времена были совершенно другие. Тренировки на координацию — да. Какие-то упражнения… но все было обыденно, базово. Большую роль играли врожденные качества. Мне была дана очень хорошая стартовая скорость, чувство гола, которое нападающему необходимо, чтобы достичь успехов. Объяснения этому чувству до сих пор нет.
— Валерий Газзаев говорил о Вас, как о человеке, сильным духом. Что помогло это воспитать?
— Ну, никогда нельзя опускать руки. Никогда нельзя ломаться. Нужно смотреть на ситуацию именно так. Если жизнь бьет, нужно всегда идти вперед. Надо выкарабкиваться. Потому, что безвыходных ситуаций, считаю, не бывает.
— А думали когда-нибудь, если бы жизнь сложилась иначе, чем бы занимались, если не футболом? В детстве не мечтали стать космонавтом? (оба смеемся)
— Да, было такое политическое воспитание в стране. Но космонавтом или нет — никогда об этом не задумывался. Наверное, если бы не спорт, был бы где-то в сельском хозяйстве. Потому, что постоянно жили на даче, в деревне, и всё это происходило на глазах: как всё выращивалось, как это потом съедалось...
Мне это очень нравилось и, по мере возможностей, я до сих пор этим занимаюсь. Когда есть время, что-то там посажу. Но, к сожалению, этого времени очень мало.
— А где еще, кроме дачи, отдушину находите?
— Люблю рыбалку. Это, наверное, от отца: он был заядлым охотником и рыбаком. Всё время таскал меня с собой. Мне это очень нравилось. Вот, в силу возможностей, всегда выбираюсь или на природу, или сидеть с удочкой. Это лучшее восстановление и отдых. На родном заливе, например. Скоро собираюсь. Скоро лещ должен пойти — в мае.
«Если остановился, можешь уходить. Футбол — это только вперед»
— От рыбалки — снова к футболу. Дмитрий Леонидович, Вы — тренер Академии ФК «Зенит». Для тех, кто совсем юн, и знакомится с Вами впервые: как Вы оказались в тренерстве?
— На самом деле, наступает такой момент, когда ты видишь: пора заканчивать. Потому, что срок футболиста очень короткий. Если ты отыграл 8-10 лет на хорошем, профессиональном уровне — это большой успех. Конечно, если бы у тебя не было травм. Хотя, травмы в футболе всегда присутствуют.
Многие футболисты почему себя не находят после завершения карьеры? Они об этом не думают. У них — совершенно другая жизнь, другой мир. Все расписано на годы вперед: встаешь, обратно, сборы и так далее. А после карьеры ты — дома. Встаешь и не понимаешь, что теперь делать?
— Вы эту карьеру заранее планировали?
— Да, я задумывался об этом, еще когда играл. Получилось так, что я долгое время жил и играл в Испании. Именно там мой друг, президент одного маленького клуба, который находится в области города Ла-Коруньи, попросил меня поработать с мальчишками. Я сказал, что у меня нет опыта. Он убедил: ничего страшного!
Я решил попробовать. Мальчишкам тем было лет по 11-12. Я был в их возрасте, когда начинал. Они внимательно слушали, раскрыв рты, мои подсказки. Мне очень понравился этот опыт. Я понял: нужно идти в эту сторону. Так началась моя карьера тренера. Это было, наверное, в 2007-2008 годах.
— А в академию ФК «Зенит» как Вас пригласили?
— Ну, это вообще история. Я считаю, как у тебя написано по судьбе, так в жизни и будет. Я начал тренировать мальчишек, и потом пошли предложения поработать с более старшими ребятами. У меня тогда не было тренерской лицензии. А без нее ты не мог официально тренировать. Я не сдал на нее экзамены в Испании, хотя отлично говорил на испанском.
— Обучались?
— Да, но не сдал экзамены по биологии, медицине и так далее. Потому, что термины были очень сложные. Я решил, что поеду в Москву и буду учиться там. Год обучения позволил мне получить лицензию. Собирался ехать обратно. И на базе моей родной школы, которая раньше называлась «Смена», образовалась Академия клуба «Зенит». Это клуб, в котором, наверное, с самого раннего возраста каждый мальчишка в Ленинграде мечтал играть.
У меня были сомнения. Но отказать я не мог. Потому, что эта школа дала мне очень много. Фундамент моего футбольного пути. Я подумал: хорошо. Останусь на год, потом посмотрим, потяну или нет. Потому, что проект — очень серьезный, большой. Вот так я остался, и уже в марте будет 15 лет.
— Знаю, Вы говорили: детский тренер — ювелирная работа. И в той же Испании детского тренера ценят даже больше обычного. Вас устраивает нынешнее положение дел у нас?
— Ну как сказать. Понятно, у нас очень много клубов. Было бы, наверное, за счастье иметь такого футболиста, который в своей карьере поиграл за сборную и будет всегда на виду. Я считаю, вот в чем проблема… Некоторые футболисты, которые закончили карьеру, думают, что они все знают. И они будут приносить пользу. Это — большая ошибка!
— Это две очень разные вещи — тренерская и футбольная карьера?
— Да, я это понял. Когда я попал на учебу в Москве, думал, что я знаю всё. Но увидел, что я не знаю абсолютно ничего. Второй момент: поколение футболистов, которое было в последнее десятилетие, очень обеспечено. Они много зарабатывали, и сейчас зарабатывают. А когда ты приходишь в простую детскую школу…
Например, я пришел в родную «Смену», у меня была зарплата 50 тысяч рублей, с вычетами. Но я не обращал внимания на деньги. Мне хотелось работать, вот и все. В этом — проблема. Футболисты, у которых была хорошая карьера, им подавай сразу молодежный состав! Но нужно обязательно сначала поработать в детско-юношеской школе, узнать, что такое тренировки.
— Полноценный переход в новую профессию.
— Да. Многие наши тренеры говорят: за рубежом — так же. Если тренер прекращает ежедневное развитие, ему лучше заканчивать карьеру. Если ты остановился — всё, можешь уходить. Футбол, это «только вперед».
«У каждого молодого футболиста должен быть свой кумир»
— Дмитрий Леонидович, ну а в целом, как Вам подрастающее поколение? Все их ругают. Мол, воспитанники смартфонов и Интернета.
— Да, дети сейчас — совершенно другие. Противоположность нашему поколению. Плохое это или хорошо …. А почему — плохо? Хорошие дети! Многие да, сидят в телефонах. Это мешает им развиваться. Но, знаете, я летаю к своим испанским друзьям, которые работают в детских школах. Они говорят: Дим, у нас — то же самое! Так что это — не основная проблема.
Нужно уметь с этим работать. Например, у нас в Академии есть четкие правила и дисциплина. Например, пользуемся мобильными, когда есть свободное время. Во то время, которое они посвящают футболу, телефонов быть не должно. Все это исполняют.
— В чем тогда основная сложность работы с молодежью?
— Я все время говорю: обязательно нужно иметь какую-то программу. Надо работать с родителями. Потому, что большую часть времени ребёнок находится в семье. Что я вижу: ну, в академии «Зенит» всё в порядке. Но в других, небольших клубах, родители иногда так себя ведут, когда играет ребенок…Бывает полное безобразие.
Нужно также знать историю футбола. Откуда он начинался. Это уже работа тренеров. Надо прививать, наверное, какие-то исторические вещи. Правильные ценности.
— Смотрела недавно интервью Месси и Зидана, оба в один голос заявляли, что в юности хотели быть похожими на Марадону. А кто Вас вдохновлял?
— Был футболист, на которого я хотел быть похожим…. Нападающий Марко ван Бастен. И, наверное, в ранней стадии — Йохан Кройф. Говорили, по игре я чем-то был на него похож. Было вдвойне приятно, когда я играл за «Расинг», Йохан был на скамейке, а мы сыграли 5:0…
— Сильно!
— На самом деле, были предложения, я мог оказаться в «Барселоне», в этом «дрим-тиме». Было две кандидатуры, взяли Мехо Кодро, который играл за «Реал Сосьедад» и был меня старше. Так распорядилась судьба, я об этом не жалею. Хотя, проиграть бы за «Барселону» было бы неплохо. Вообще, мне кажется, у каждого молодого футболиста должен быть свой кумир.
— А сейчас на кого бы ставку сделали?
— Футбол сейчас шагнул далеко вперед. Я больше смотрю, конечно, на атакующих футболистов, на нападающих. Мне нравится Мбаппе, Холанн. Эти двое — в своем юном возрасте, если у них дорожка будет в правильном направлении, они могут достичь очень многого, как в свое время Роналду и Месси.
— А были мысли в момент развития карьеры, с кем-то конкретным сразиться? Выйти на поле, устроить матч мечты!
— В то время, когда я играл, мы восхищались игрой бразильца Ромарио. И когда он через какой-то промежуток времени дал интервью на пресс-конференции, говорил: я в этом чемпионате меньше тридцати не забью!...
— Сильное заявление!
— Да, многие опешили, потому, это неуважение к чемпионату. Человек только приехал, хороший футболист, а такие заявления делает. Когда он начал играть за «Барселону», это был, конечно, шедевр. Мне очень хотелось выйти на поле и забить больше него! У меня это получилось. Когда они приехали в Сантандер, мы обыграли их 5:0. Я два забил, а он — ноль.
«За каждым "везением" стоит большой труд»
— На YouTube, под Вашими интервью — очень теплые комментарии. «Спасибо за голы в составе Спартака», «спасибо за сборную», «за голы в ворота Реала», «лучший нападающий за всю историю», «на Евро 1996 Вас не хватало» …
— Знаете, для любого футболиста это несравнимо ни с чем. Когда после стольких лет, пишут такое. Ты думаешь, наверное, все не зря. Раз люди о тебе до сих пор помнят. Это, мне кажется, самое ценное, что может быть.
— А если вспоминать весь путь, какие моменты вспоминаются с особым теплом? Чемпионат, испанская часть карьеры?
— Знаете, вот говорят: «повезло». Не люблю это — никчемное слово. Мне нравится у Сукачева песня «Белые дороги». Там есть правильный куплет, где он поет: «эта фраза никчемна, тебе повезло». За каждым «везением» стоит большой труд. Но я считаю, те знаменитые голы были написаны по судьбе.
За «Спартак», и тот матч на «Сантьяго Бернабеу», который был, когда мы обыграли королевский клуб в четвертьфинале Кубка чемпионов. Тогда был турнир намного сложнее, я считаю, чем сейчас Лига чемпионов. Не было права на ошибку. Мне удалось забить два гола.
После этого, наверное, был переходный период. Открылись ворота, можно было заключать контракты с зарубежными клубами. После этого матча, я считаю, мы приоткрыли чуть больше возможностей. Многие узнали, что в России, оказывается, есть футбол.
— И футболисты очень приличные.
— Да. Поэтому этот матч сыграл очень большую роль в моей дальнейшей футбольной карьере.
— Вы открыли окно в европейский футбол.
— Да. Так сложилось, мне удавалось забивать и «Барселоне», и «Реал Мадриду». И как-то я очень удивился: мне вдруг позвонил болельщик. Говорит, знаете, что Вы — в музее «Барселоны»? Я: что? В каком музее? Но не поленился — я уже работал в России — поехал.
Зашел: на стадионе в Барселоне действительно есть музей. Посмотрел: магазин, который при музее, там на большом экране есть, среди ярких звезд, и моя фотография. Наряду со всеми нападающими. Для меня это большая честь была. Потом думаю, ну это, наверное, потому, что я частенько забивал. Этот момент тоже с теплом вспоминаю.
— Родился странный вопрос: а ради чего футболист играет? Это такое чувство, когда «не можешь не играть»? Что чувствуешь, когда забиваешь? Ради чего ты это делаешь?
— Я, может быть, немного пошло скажу, но это такой, наверное, футбольный оргазм. Это то же самое. Чувство необъяснимое. Ты даже не понимаешь, что ты можешь сделать в следующую минуту, как ты можешь отпраздновать. Например, когда я забил на Чемпионате мира, это была мечта детства. В 1994 году, Камеруну: мы выиграли 6:1. Была мечта — поехать. Если удастся там забить, это предел мечтаний.
И когда я задрал там майку, упал на колени, закрыл себе голову этой майкой… Кстати, попал — не знаю, достижение это или нет (долго смеется) — был такой «российский Playboy» — в журнал «Медведь». Была там какая-то премия… После этого, говорят, все стали эту майку одевать на голову.
— Задали тренд!
— На самом деле, действительно, это какой-то такой футбольный оргазм, испытываешь такие чувства радости… Вот примерно так.
— А нет после этого ощущения пустоты? Ты дошёл до вершины, забил, что хотел. А дальше-то куда? Или всегда есть куда двигаться?
— Обязательно нужно какие-то цели перед собой ставить. Те цели, которые были у меня, наверное, в детстве, они сбылись. Но это все проходило через очень большой труд. Ну и, конечно, новые цели никто не отменял. Их нужно ставить, а не просто плыть по течению.
— Что победит, талант или труд?
— Я думаю, всё-таки перевешивает талант. Потому, что такие футболисты, которые великие — рождаются раз в сто лет. Они очень талантливы. Их единицы. Есть футболисты, у которых нет большого таланта. Они могут тренироваться 24 часа в сутки, любить футбол, знать всю статистику. Но без таланта ты, наверное, великим футболистом вряд ли станешь. Хорошим — можешь стать, трудясь достойно. Без труда вообще ничего не получится никогда.
«Наверное, это характер: нифига, я всё равно буду играть!»
— У Вас интересный путь пройден. У Вас хочется учиться не только голам, но и жизни. Интересно, как Вы, например, преодолевали трудности. Сила воли? Что помогало двигаться по жизни?
— Было много сложных моментов. Но самый основной момент — когда я получил тяжелейшую травму в Греции. Мы играли на Кубок УЕФА с «Аек», греческой командой. Я играл за «Спартак». У меня был двойной, почти открытый, перелом малой берцовой и большой берцовой кости. Врачи говорили, что я не продолжу карьеру. Говорили, дай Бог ему с палочкой ходить.
Помню, мне сделали операцию, поставили аппарат Илизарова с кольцами. Ко мне многие приходили в больницу, и я видел в глазах жалость. Можно сказать, парень только начал играть, более-менее хорошо. Драма! Люди, врачи, близкие — поддерживали меня. Но, наверное, это характер, говорю: нифига, я всё равно буду играть!
Помню, это было в «ЦИТО». Врач, который мне делал операцию, — в его глазах я увидел: а-а, да все нормально! Это была надежда, что не все потеряно. Нужно восстанавливаться, работать. И я себе поставил цель, что руки не опущу. Я продолжал работать ежедневно. И всё пошло, восстановился в короткий срок. Через 7-8 месяцев я уже вышел на поле. Говорю: никто не хочет диссертацию написать? (смеется) Наверное, это был самый сложный момент, когда действительно могло всё пойти наперекосяк.
— А еще японский виток карьеры у Вас был. Когда местный врач понаставил диагнозов… а Вы и играли, и чемпионат выиграли. Идете наперекор судьбе!
— На самом деле, нужно говорить родителям, которые приводят мальчишку заниматься футболом, правду. Что он будет жертвовать здоровьем. Большие нагрузки, ежедневные тренировки — это на организм влияет существенно. Вы готовы к этому, или нет? Травмы, переломы. Хотя, любой большой спорт — это риск.
— Вы как раз прямо говорите родителям, чтобы не строили иллюзий?
— Мы стараемся донести до них эту информацию. Как я сказал, нужно с родителями много работать. К сожалению, у нас многие думают: ну, куда отдадим ребенка? Давай туда, где больше денег. В футбол! А ребенку, может, скрипачом хочется стать. У нас сейчас такое поколение, которое думает больше, наверное, о благосостоянии.
— Можно ли сказать, что в целом это — плохо для футбола? Что нет такого: за идею, за талант?
— Мы это сами распустили. Раньше было по-другому. Воспитание, семья, страна. Сейчас нужно потихонечку все это восстанавливать.
— Что делать? Урезать зарплаты футболистам? Что нас так развратило?
— Ну, наверное, хорошая жизнь. Я сейчас вернулся из Сербии. Мы долго беседовали с директором Академии «Црвена Звезда». Там тоже такой хороший футбольный конвейер. У нас с ним мнение стопроцентное, что молодой футболист должен ставить цель: играть за рубежом. Он должен быть, как они говорят, голодный. Должен понимать, что это — его путь. Это его шанс, потому что в Сербии нет таких контрактов и таких зарплат. И это абсолютно правильно.
«Ривалдо мне говорил: единственный шанс прокормить семью — футбол»
— Это основная проблема, которая есть у нас?
— Да. В моем случае, я поиграл и в Хорватии, и там то же самое. Молодые футболисты готовы убиваться, чтобы попасть в первую команду. Чтобы тебя увидели, сделали предложение, ты мог уехать и проявить себя. И так — везде, я со многими играл: бразильцы, аргентинцы. В «Депортиво» был с Ривалдо, у которого есть Золотой мяч. Он говорил: у меня семь человек в семье. Я понимал, что у меня единственный шанс всех прокормить — это футбол.
— Истинная мотивация!
— Да. Можно заключать контракты в 16-17 лет и какие-то деньги давать, может быть, небольшие. Чтобы сходить в ресторан, взять такси, снять себе квартиру. У нас все не так, как, например, в испанских чемпионатах. Продолжаю говорить, что разный менталитет у нас абсолютно.
В свое время, сказал, по-моему, великий Беккенбауэр. Чем отличаются русские футболисты от немецких? Говорит, немец заработал миллион. И уже на следующий день думает, как ему заработать второй. А у вас заработали миллион, и всё. Вы расслабляетесь, вам больше ничего не надо, вы — на отдыхе. Он совершенно прям в яблочко попал.
— Есть мнение, что талант русского футболиста цветет, когда он играет на поле с кочками, когда раздевалки — холодные. А теплый газон на стадионе — это конец…
— Когда индивидуальный подход сейчас и такие большие зарплаты, то талант или ленится, или расслабляется. Я не говорю о том, что футболистам не надо платить столько денег. Ради Бога. Если ты достиг чего-то, доставляешь удовольствие болельщикам…Получай за это деньги. Но если ты через раз по мячу попадаешь, а тебе платят такие гонорары, у меня вопрос: за что? Ты еще ничего не достиг, а уже — миллионер. Это неправильно.
— Как сейчас футболистам найти мотивацию — в связи с последними событиями? Куда ты попадешь, когда поиграешь — непонятно.
— Ну да, сложные времена, которые нужно пройти. Прежде всего, ты должен быть профессионалом. Я все время говорю молодым футболистам: вы должны думать, что взяли кредит в банке. Вам дали деньги. Теперь их нужно отработать. Если вы не будете их отрабатывать, вам потом нечем будет платить, вы никому не будете нужны. В контракте прописано, что ты должен делать, за что получаешь. Ты должен профессионально относиться к своей работе. И не важно, где ты играешь.
Это не значит, что за вами не следят и не хотят вам предложить какие-то условия и контракты. В хоккее, например, играют наши в первых рядах. И плевать они хотели на всякие санкции.
«Мы штампуем футболистов, как на заводе детали»
— Советский футбол и нынешний. Понятно, что другая система воспитания, все — другое. В чём самое большое различие?
— Различие огромно. Футбол шагнул вперед. Сейчас на первый план выходит твое физическое состояние. Посмотрите, какие футболисты, они все — атлеты. Прекрасные данные! Но раньше было больше индивидуальности игроков. Уверен, это упущение наших спортивных школ. Мы штампуем футболистов, как на заводе детали. Много стало одинаковых игроков.
— Вас и Ваше поколение называли самым талантливым поколением игроков в новейшей истории России. Среди тех, кто играл на Чемпионате. Может, было у больше сплоченности внутри команды? Все — «свои». Не было стольких привозов.
— Да, не было такого наплыва иностранцев. Надо вводить жесткий лимит на легионеров. Три легионера могут находиться на поле, четвертый — на скамейке запасных. И этот четвертый может заменять именно легионера. Я с этим столкнулся, когда приехал в испанский чемпионат. У них были такие правила. Когда я выходил на тренировку, я чувствовал, что должен быть на голову выше испанских футболистов. Доказывать это ты должен каждый день. Если нет, тебя сожрут. Плюс, конечно, развитие наших молодых футболистов.
— Многие говорят: нет футболистов.
— А кто в 17-18 лет может заиграть? Единицы, в основном составе. На своем примере: меня даже в молодежный состав «Зенита» не брали в 16-17 лет. Я прошёл тяжелейшую школу, именно в «Динамо» Ленинград. Спасибо Казачёнку и Зинченко, которые меня туда взяли, попробовать.
— Вот и «попробовали». Через два года уже играли за основной состав «Зенита».
— Юных футболистов надо именно подводить. Аккуратно. Как это было раньше. Сейчас у талантливых игроков появилось множество агентов, людей, которые вешают им лапшу на уши, что они — великие футболисты и добьются больших успехов. Таланты никуда не делись, я это вижу каждый день! Но, к сожалению, сейчас — совершенно другое время.
Клубы, которые ставят перед собой большие задачи — им легче купить готового игрока, чем развивать свои молодые таланты. В мое время все было намного проще. Все клубы в Ленинграде работали на главную команду — «Зенит». Поэтому было много своих воспитанников. Со всей этой ситуацией, конечно, надо что-то делать.
— А что может наш футбол позаимствовать, например, у испанского? Что можно на заметку взять?
— У меня большой опыт наблюдения, по всему миру. Я только что вернулся из Сербии, все говорят: вы куда все дели? Мы же по вашим книжкам учились! И великие тренеры испанские учились, ориентируясь на нашу подготовку. Они взяли эти базовые вещи и добавляли что-то свое.
Но мы разные. Россия — это особая страна, особые люди. Нам обязательно нужно делать что-то свое, совершенствоваться. У иностранцев мы уже взяли многое. Чтобы, например, организовать Академию. Я был у истоков этого. 2009 год. Никого не было. Все поднимают руки, а потом сливаются. Поэтому попросили голландских специалистов, которые работали в «Аяксе», «Фейеноорде», чтобы они выстроили всю структуру.
— Отличный результат вышел!
— Приехал Хэнк Ван Стее, до этого он работал в «Шахтере». И выстроил «шапку». Он показал, как нужно работать с маленькими детьми, доводить их. Мы до сих пор по этой структуре работаем. Но когда они уехали, мы откинули то, что не функционирует. Мы постоянно анализируем. И что-то начинаем добавлять именно свое. Надо всегда так пробовать, совершенствоваться.
Когда сербы создавали академию в Краснодаре — она получилась хорошая. Одна из лучших, наверное. С нашей академией конкурирует за первое место. Просто некоторым специалистам лень учиться. Это может быть русское «авось», наша черта национальная.
«Ты чуть-чуть расслабился, и всё. Может всё пойти наперекосяк»
— Дмитрий Леонидович, коллеги отзывались о Вас как о человеке, который всё держит в себе. Вы редко делились переживаниями. Но ведь были сложные моменты. Перешли в «Спартак»: другие требования, моменты адаптации, критика… Как справлялись?
— Да, у меня есть такая черта: не люблю плакаться в подушку, говорить о проблемах, которые у меня есть. Стараюсь их как-то анализировать и решать, прежде всего, сам. Конечно, было много сложностей. Но спросить у кого-то совет? Таких людей, наверное, очень мало. Поэтому: все сам. Может быть, это и плохо, не знаю.
— Ну, а по душам поговорить?
— По душам? Это больше к женскому полу, наверное. Посплетничать, и так. Я не сторонник этого всего. Делиться переживаниями? Ну чисто, наверное, по профессиональной линии. По футболу могу подискутировать. На повышенных тонах (смеется). По-мужски. Личную жизнь вообще никогда не буду затрагивать.
— А вот интересно. Вас стали узнавать после победы «Спартака» над «Реалом». Команда заявила о себе в Европе. 94-й год, попадание на Чемпионат мира в составе сборной России. Еще и забиваете. Но не расслабились. Продолжили совершенствоваться!
— Расслабиться, наверное, мог. Но было чёткое, наверное, понимание жизни. Ты чуть-чуть расслабился, и всё. Может всё пойти наперекосяк. Прежде всего, нужно оставаться человеком. Придерживаться принципов, в которые веришь. И у тебя будет всё нормально.
— Дмитрий Леонидович, очень модно сейчас верить в «успешный успех». Все хотят быстрый результат. Как считаете, какие нужно иметь качества, чтобы у тебя «все было»?
— Фух! Да, куча семинаров и тренингов, за которые платят большие деньги. А в конце вопрос: а че делать-то?
— Да, где «кнопка волшебная»?
— У меня есть одно выражение. Оно висит и в Академии «Зенит» с моей фотографией. Как-то сказал, выскочило: Нужно пройти через трудности. Это закаляет характер, который тебе поможет в дальнейшем.
Прежде всего, нужно верить в то, что ты делаешь. Никогда не давать «заднюю». Нужно твердо стоять на своем. Если ты будешь: сегодня — так, завтра — не так…
Если ты хочешь быть сильной личностью, ты должен верить, что ты все делаешь правильно. Но обязательно — анализировать.
— Футбол с Вами — всю жизнь. В чем секрет постоянства этой любви?
— Помните фразу: «О, спорт, ты- мир!». Скажу это футболу: ты — мое все. Он мне дал все, что у меня сейчас есть. Самое главное, я от него не устаю. Я получаю огромное удовольствие от работы, которую делаю в футболе. Надеюсь, так будет всегда.
— Ну а в дальнейшем, куда хочется двигаться? Может, телевидение?
— На ТВ, наверное, вряд ли. Я так пару раз на себя посмотрел со стороны. Раздаётся куча звонков: ты чё, столько веса набрал? (смеется) Потом еще с кем-то встречаешься: а ты чё, похудел так? Куча ненужных вопросов появляется. Хожу на «Матч ТВ», как эксперт. Мне нравится, когда с кем-то в паре сидишь и комментируешь. Это интересно, но не больше, эта профессия для меня, 100%.
— А какие цели, по основному курсу?
— Они есть, но не люблю о них говорить. Они просто есть. Нужно к ним идти, пока силы есть. Здесь уже в стихах заговорил (улыбается).
— Давайте, может быть, последний вопрос. Блиц: Питер, Москва, или, может быть, вообще Испания?
— Только Ленинград. У меня было много возможностей проживать в Москве. Я в свое время получил от футбольного клуба «Спартак» однокомнатную квартиру и был там прописан. Испания? Нет. Много было вариантов и там остаться. Я там проработал больше 10 лет, заплатил все налоги государству. Мог прийти, оставить отпечаток пальца и получить испанский паспорт. Но законы такие, что я автоматически терял бы российский.
Так что, нет. Россию точно не променяю, родной Питер — однозначно нет. Здесь я чувствую комфорт.
