«Триггером стал отъезд главного тренера (немца Даниэля Фарке — прим. ред.).
Говорили, зачинщиком был Крыховяк? Изнутри команды я не видел, чтобы было так. Гжегож уехал последним из иностранцев, потому что не знал, что делать: вроде как контракт, а при этом давят польская федерация, медиа.
Это был тяжелый момент, и Крыховяк долго договаривался с клубом. У Классена, Кабелла заканчивались контракты, а у Виктора еще и жена была на сносях.
Что мешало спокойно и честно доиграть сезон? Может, у них был разговор с руководством о финансах. Это все-таки немаловажно. Обычно как: получает легионер зарплату, покупает доллары-евро и выводит. А тут что с этими деньгами делать, даже если они придут?
Я, например, разговаривал с Ботхеймом. Уезжать он не хотел, но рассуждал: "А что мне делать?" На многих было давление из своих стран. Тяжело осуждать или говорить, как бы я поступил на их месте.
Хорошим легионерам важно играть в еврокубках, быть на виду. И когда Россию исключили, это тоже повлияло. Не нужно питать иллюзий насчет того, что РПЛ много кто смотрит.
Хотя мне, допустим, чемпионат России иногда интереснее, чем Италии. Он как-то ближе, много знакомых людей, своя среда. Да и "Урал" с "Нижним" иногда могут такое устроить, что вообще», — приводит слова игрока Sport24.
