«Конечно же, после успешной игры на старте сезона я задумывался о сборной. И если буду продолжать в том же духе, появятся основания потолковать о приглашении в сборную более предметно. Сейчас же куда важнее начать выигрывать в чемпионате.
Само собой, при переходе в «Локо» и в мыслях не было, что дебют состоится спустя целый чемпионат. Зато никакого волнения не было – на сборах постоянно играл в основном составе, так что и взаимопонимание с ребятами налажено, да и морально готов был уже дебютировать.
Что касается футбольной карьеры - во всем «виноват» мой одноклассник. Однажды к нам в школу пришел тренер Геннадий Андреевич Кадыльский, который набирал группу из ребят нашего 87-го года рождения. А я в тот день на учебу не пошел – сам уже не помню, почему именно. Так что на тренировку меня привел тот самый друг. Причем в итоге я остался, а его достаточно быстро отчислили. Впрочем, он тоже в жизни в итоге неплохо устроился.
Первый тренер был энтузиаст-одиночка. Хотя тренировались мы трижды в неделю и за каждое занятие платили по 10 рублей. Но команда была не такая уж слабая. Во всяком случае, сверстников из КАМАЗа мы регулярно обыгрывали.
В КАМАЗ я попал транзитом через «Нефтехимик». Это тоже по совету Геннадия Андреевича. Выбор передо мной встал в 16 лет, и он посоветовал поехать в Нижнекамск. У них, мол, база за городом, сам город не родной, а потому можно тренироваться спокойно и думать только о футболе. «Нефтехимик» тогда тоже в первой лиге играл, так что с точки зрения уровня варианты были практически равнозначными.
Всегда и везде работал над подачей с фланга. В КАМАЗе, в «Крыльях», в «Локомотиве». Это же хлеб крайнего хавбека – делать хорошие, удобные подачи на нападающих. Только в «Кубани» после тренировок оставаться не получалось – Петреску запрещал. Мистер не желал необязательных травм и старался сделать так, чтобы необходимый объем дополнительной работы над тем или иным элементом футболист получал во время обычного занятия.
Я еще и «двуногий». В этом смысле мне тоже повезло с тренерами – все они обращали на это внимание. В детстве, например, на правый фланг тренер ставил тех, кто посильнее, а меня отправлял налево. «Пихал» нещадно, но своего добился – теперь мне абсолютно все равно, на каком фланге играть.
Что касается теоретических занятий Красножана - не скажу за всех ребят, а для меня это нормально. А после КАМАЗа «теория» в «Локомотиве» – цветочки. У Юрия Фарзуновича Газзаева теоретическое занятие запросто могло полтора-два часа продолжаться. Причем даже после удачных с точки зрения результата матчей случалось – если у тренера были серьезные претензии к игре команды. Впрочем, я всегда относился к таким разборам спокойно. Понимал, что надо.
Красножан никогда не повышает голоса на игроков, так и есть. Во всяком случае, за два месяца сборов и месяц чемпионата мне такого слышать не доводилось ни разу. Даже удивительно, что у нас еще есть такие тренеры. Дорогого стоит.
Как быть с теми, кто без окрика не «проснется»? Если и так, то это точно не про меня. Всегда стараюсь прислушаться или как минимум выслушать любой совет. А уже потом сам принимаю решение, хотя в паре «игрок — тренер» самостоятельность суждений – штука условная.
Николай Наумов меня назвал «танком»? Да, что-то такое помню. Но «танк» в моем понимании большой, фактурный футболист. Я же – «сухарик» и быстрый. Так что, наверное, сравнил бы с каким-то быстрым животным», - цитирует игрока официальный сайт «Локомотива».
